8. ЧЕЛОВЕК В ТВОРЕНИИ

Человеку в действительности следует жить не по прежним понятиям, но больше быть человеком ощущения. Так он образовал бы необходимое связующее звено для дальнейшего развития всего творения.

Потому что он соединяет в себе тонко-вещественное потустороннего и грубо-вещественное, что по сию сторону; он может окинуть взором и то и другое, и то и другое переживать одновременно. И для этого в его распоряжении имеется инструмент, который ставит его на вершину всего грубо-вещественного творения: рассудок. Посредством этого инструмента он может направлять, то есть руководить.

Рассудок есть наивысшее в земном, и он должен быть рулём в земной жизни, тогда как движущая сила — это ощущение, происходящее из духовного мира. Следовательно, почва рассудка есть тело, а почва ощущения — дух.

Рассудок привязан к пространству и времени, как всё земное, стало быть, есть лишь продукт мозга, принадлежащего грубо-вещественному телу. Рассудок никогда не сможет действовать вне пространства и времени; хоть сам по себе он более тонко-вещественен, чем тело, но всё же ещё слишком плотен и тяжёл, чтобы подняться над пространством и временем. Так что он полностью привязан к земле.

Ощущение же (не чувство) — вне пространства и времени, следовательно, приходит из духовного.

Оснащённый таким образом, человек может быть тесно связан с тонко-вещественным, даже иметь контакт с самим чисто-духовным, и всё же жить и действовать среди всего земного грубо-вещественного. Один лишь человек снаряжён таким образом.

Только он должен был и мог обеспечить здоровую, бодрую связь как единственный мост между тонко-вещественным и светлыми вершинами и грубо-вещественным земным! Только через него в его своеобразии чистая жизнь от источника света могла нисходить пульсацией вниз в глубины грубой вещественности и оттуда вновь восходить ввысь в чудеснейшем гармоничном взаимодействии! Он является связующим между обоими мирами, чтобы через него они были скованы в единый мир.

Он, однако, не исполнил эту задачу. Он разделил оба эти мира, вместо того чтобы сохранять их в прочном единении. И в этом состояло грехопадение! —

По причине объяснённого выше своеобразия человек фактически был поставлен своего рода господином грубо-вещественного мира, ведь грубо-вещественный мир зависит от его посредничества в том смысле, что в зависимости от его рода был вынужден страдать вместе с ним или иметь возможность вознесения, в зависимости от того, смогут ли потоки из источника света и жизни чисто протекать через человечество или же нет.

Человек, однако, воспрепятствовал течению этого необходимого для тонко-вещественного и грубо-вещественного мира обращающегося потока. Как хороший кровоток поддерживает тело свежим и здоровым, так обстоит дело и с обращающимся потоком в творении. Воспрепятствование должно принести замешательство и болезнь, разрешающиеся в конце концов в катастрофах.

Этот скверный отказ человека мог произойти потому, что он использовал приходящий лишь из грубой вещественности рассудок не только как инструмент, но полностью покорился ему и поставил его господином надо всем. Тем самым он сделал себя рабом своего инструмента и стал лишь человеком рассудка, гордо именующим себя материалистом!

Полностью покорившись рассудку, он сам себя приковал ко всему грубо-вещественному. Как рассудок не может постичь ничего пребывающего за пределами земных понятий пространства и времени, так, само собой разумеется, не способен на это и тот, кто полностью покорился ему. Его горизонт, то есть возможности постижения, сузился с этой ограниченностью возможностей рассудка. Связь с тонко-вещественным оказалась тем самым расторгнута, была возведена стена, которая становилась всё плотнее. Поскольку источник жизни, Изначальный Свет, Бог, пребывает высоко над пространством и временем и стоит ещё выше над тонко-вещественным, то из-за связанности рассудком любой контакт, само собой разумеется, должен быть пресечён. По этой причине материалист вообще не может распознать Бога.

Вкушение от древа познания было не чем иным, как взращиванием рассудка. Связанное с ним отделение от тонко-вещественного как естественное следствие было и закрытием рая. Люди сами закрыли его для себя, совершенно склонившись рассудком к грубо-вещественному, таким образом унизив себя и добровольно или по собственному выбору заковав себя в цепи рабства.

К чему же это привело? Чисто материалистические, то есть привязанные к земле, низшие помышления рассудка со всеми их сопутствующими явлениями — страстью к приобретению и наживе, ложью, хищением, угнетением, похотью и т.д. — должны были вызвать неумолимое однородное взаимодействие, проявляющееся сначала духовно, а затем переходя и в грубо-вещественное, что формировало всё соответствующим образом, двигало людьми, и, наконец, разразится надо всем… уничтожением!

Понимаете ли вы теперь, что события последних лет должны были произойти? Что это будет продолжаться и дальше, вплоть до уничтожения? Мировой суд, отвечающий существующим кармическим (судьбоносным) законам, неизбежен. Как при грозе, которая сгущается и в конце концов должна принести разряд и уничтожение. Но в то же время и очищение!

Человек не послужил, как это было необходимо, связующим звеном между тонко-вещественной и грубо-вещественной частями творения, не пропускал неизменно бодрящий, живительный и благотворный необходимый обращающийся поток, но разделил творение на два мира, лишив себя связи и полностью приковав к грубо-вещественному. Так что обе части мира должны были постепенно заболевать. Естественно, гораздо тяжелее — та часть, которая должна была полностью лишиться потока света, либо слишком слабо получать его через тех немногих людей, которые ещё обеспечивали связь. Это грубо-вещественная часть, которая по этой причине движется навстречу страшному кризису и в скором времени будет содрогаться в неистовой лихорадочной тряске, пока всё больное не будет в ней истреблено и под новым мощным притоком из изначального источника она не сможет, наконец, выздороветь.

Кто же при этом будет истреблён?

Ответ на это заложен в самом по себе естественном свершении: всякое проникнутое ощущением помышление вследствие живущей в нём творческой силы тотчас принимает тонко-вещественную форму, сообразную содержанию помышления, оно всегда остаётся как нитью связанным с породившим его, но отдаляется от него, будучи влекомо силой притяжения однородного во всём тонко-вещественном, оно кочует во вселенной с этими постоянно пульсирующими потоками, которые, как и всё в творении, движутся эллипсовидно. Так приходит время, когда помышления, ставшие в тонко-вещественном жизнью и действительностью, вместе с привлечённым по пути однородным возвращаются обратно к своему источнику и исходной точке, поскольку, несмотря на их странствие, они остаются связаны с ним, чтобы теперь разрядиться там и высвободиться.

Так что уничтожение в случае ожидаемого теперь последнего замыкающего воздействия в первую очередь настигнет тех, кто своим мышлением и ощущением породил и постоянно питал его, то есть материалистов. Обрушивающаяся обратно пагубная сила неизбежно описывает и более широкие круги, по касательной задевая и тех, кто лишь примерно однороден этим людям.

После этого, однако, люди исполнят то, что им следует исполнить в творении. Они будут связующим звеном из-за их способности черпать из духовного, то есть руководствоваться очищенным ощущением и переносить его в грубую вещественность, то есть в земное, используя рассудок и накопленный опыт только как инструмент для того, чтобы учитывая всё земное проводить в грубо-вещественной жизни эти чистые ощущения, тем самым постоянно продвигая, очищая и возвышая всё грубо-вещественное творение. Таким образом, во взаимодействии из грубо-вещественного в тонко-вещественное также сможет течь обратно нечто более здоровое и возникнет новый, единый и гармоничный мир. Люди же в надлежащем исполнении своей деятельности станут желанными, цельными и благородными людьми, ведь вследствие правильного отношения они получат в этом великом деянии творения также совершенно иные, чем прежде силы, которые позволят им постоянно ощущать довольство и счастливое блаженство.