ОТЧЕ НАШ

Лишь немногие люди стремятся осознать, чего они по-настоящему хотят, когда произносят молитву «Отче наш». Ещё меньше тех, кто действительно знает, каков смысл фраз, которые они при этом проговаривают. Проговаривают — это, пожалуй, единственно правильное обозначение того процесса, который человек в этом случае называет молитвой.

Кто решительно проверит себя в этом отношении, тот должен будет это признать, иначе он засвидетельствует, что всю свою жизнь он проводит таким же образом… поверхностно, а на глубокую мысль не способен и никогда не был способен. На этой Земле достаточно тех, которые вполне принимают себя всерьёз, но другими и при наилучшем желании всерьёз быть приняты не могут.

Как раз начало этой молитвы уже с давних пор ощущается ложно, если даже и по-разному. Люди, которые пытаются отнестись к этой молитве серьёзно, то есть подходят к этому с определённым благим намерением, за этими первыми словами или при них ощущают в себе поднимающееся внутри определённое чувство защищённости, душевного успокоения! И это чувство преобладает в них ещё несколько секунд после молитвы.

Это объясняется двояко: первое, что молящийся только в первых словах смог удержать серьёзность, вследствие которой они вызвали в нём это чувство; и второе, что именно возникновение этого чувства доказывает, насколько далёк он от того, чтобы постичь, что он тем самым говорит!

Этим он ясно показывает свою неспособность придерживаться более глубокого мышления либо даже свою поверхностность, ведь в ином случае с дальнейшими словами тотчас должно было бы возникнуть и другое чувство, соответствующее изменившемуся содержанию слов, если они действительно ожили в нём.

Следовательно, в нём остаётся то, что пробуждают только первые слова. Но если бы он постиг правильный смысл и истинное значение этих слов, то они должны были бы вызвать в нём совершенно иное ощущение, нежели ощущение уютной защищённости.

Более самонадеянные люди, опять же, в слове «Отец» видят подтверждение того, что произошли напрямую от Бога, а значит, что при правильном развитии в конечном итоге сами станут божественными и в настоящее время уже безусловно несут в себе божественное. Так что заблуждений среди людей по поводу этой фразы ещё много.

Большинство, однако, считает её просто обращением в молитве, призывом! В этом случае им меньше всего нужно мыслить. А значит, и произносится это бездумно, хотя как раз в призыв к Богу и должен быть вложен весь пыл, на который вообще может быть способна человеческая душа.

Однако не это всё должна говорить эта первая фраза, не этим должна быть, но в выбор слов Сын Божий одновременно вложил объяснение того или указание на то, каким образом человеческая душа должна подступать к молитве, как ей позволено и как она должна представать перед своим Богом, чтобы её молитва была услышана. Он точно говорит, каким качеством она должна обладать в этот момент, каким должно быть её состояние чистого ощущения, если она хочет возложить свою просьбу к ступеням Престола Божьего.

Таким образом, вся молитва делится на три части. Первая часть — это принесение всего себя, душевная самоотдача по отношению к своему Богу. Образно говоря, она расстилается, распахивается перед ним, прежде чем она приходит с просьбой, ранее полагает она свидетельство своей собственной способности к чистой воле.

Тем самым Сын Божий хочет прояснить, только лишь какому ощущению позволено образовать основу для сближения с Богом! А потому в стоящих в начале словах происходит словно великий священный обет: «Отче наш, сущий на небесах!»

Помните, что молитва не равнозначна прошению! Ведь иначе не было бы благодарственной молитвы, в которой не содержится никакого прошения. Молиться — это не просить. Уже в этом молитва «Отче наш» до сих пор всегда понималась неверно, из-за дурной привычки человека никогда не представать перед Богом, если одновременно он не ожидает или даже не требует чего-то от Него, ведь в ожидании заложено требование. А человек фактически всегда чего-то при этом ожидает, он не может этого отрицать! Даже если это, говоря в общих чертах, лишь туманное чувство в нём — когда-нибудь получить однажды место на небесах.

Человек не знает ликующей благодарности в радостном наслаждении дарованным ему сознательным бытием в желаемом Богом или по праву ожидаемом Богом содействии великому творению во благо своему окружению! Он ведь и не подозревает, что как раз это и только это таит в себе его действительное собственное благо и его прогресс, его восхождение.

Но на таком желаемом Богом основании поистине и стоит молитва «Отче наш»! Иначе её вообще не мог бы дать Сын Божий, желающий для человека только блага, которое покоится в одном лишь правильном соблюдении и исполнении Божьей воли!

Следовательно, данная Им молитва — это менее всего молитва-прошение, но великий всеобъемлющий обет человека, ложащийся к стопам своего Бога! Иисус дал её своим ученикам, которые в ту пору уже были готовы жить в чистом поклонении Богу, своей жизнью в творении служить Богу и в этом служении чтить Его Святую волю!

Человеку следует хорошо и зрело обдумать, может ли он вообще осмелиться применить и произносить эту молитву, следует серьёзно проверить себя, не пытается ли он в этом применении лгать своему Богу!

Начальные фразы достаточно ясно призывают к тому, что каждый должен проверить себя, действительно ли он таков, как он высказывает в них! Осмелится ли он тем самым без фальши подступить к Престолу Божьему!

Если же вы переживёте в себе первые три фразы молитвы, то они приведут вас к ступеням Престола Божьего. Они есть путь к нему, если они пережиты в душе! Никакой иной путь туда не ведёт. Этот же — ведёт определённо! Однако в отсутствии переживания этих фраз ни одно из ваших прошений не сможет туда попасть.

Это должен быть преданный и всё же радостный призыв, если вы осмеливаетесь произнести: «Отче наш, сущий на небесах!»

В этом призыве заложено ваше искреннее заверение: «Тебе я отдаю, о Боже, все права отцовства надо мною, которым я по-детски склоняясь хочу поручить себя! Вместе с тем я распознаю и Твою премудрость, Боже, во всём, что приносит Твоё определение, и прошу распорядиться мною так, как отец распоряжается своими детьми! Я здесь, Господи, чтобы слушать Тебя и по-детски слушаться Тебя!».

Вторая фраза: «Да святится имя Твоё!»

Это заверение молящейся души в том, насколько она серьёзна во всём, с чем осмеливается обращаться к Богу. Что в каждом слове и помышлении она полностью движима ощущением и не злоупотребляет именем Божьим из-за поверхностности! Поскольку имя Божье для этого слишком свято для неё!

Обдумайте, молящиеся, что вы тем самым обещаете! Если вы хотите быть полностью честными с самими собой, вы должны признать, что как раз этим, люди, вы до сих пор лгали в лицо Богу, ибо никогда вы не были так серьёзны в молитве, как предпосылал Сын Божий и установил в качестве условия в этих словах.

Третья фраза: «Да придет Царствие Твоё!» — это опять же не просьба, но лишь дальнейший обет! Это заверение о собственной готовности к тому, чтобы через душу человеческую на Земле стало так, как есть в Царстве Божьем!

Отсюда слова: «Да придет Царствие Твоё!». Это значит: мы, люди, желаем и здесь, на Земле продвинуться так далеко, чтобы Твоё совершенное царство могло распространиться вплоть до этого места! Нам надлежит подготовить почву, чтобы всё жило только в Твоей Святой воле, то есть полностью исполняя Твои законы творения, чтобы было так, как это происходит в Твоём царстве, духовном царстве, где обитают зрелые и ставшие свободными от всякой вины и тяжести духи, живущие только в служении Божьей воле, потому что вследствие покоящегося в ней совершенства лишь в безусловном её исполнении возникает благо. То есть это заверение о желании стать такими, чтобы и Земля через человеческую душу стала царством исполнения Божьей воли!

Это заверение ещё укрепляется следующей фразой: «Да будет воля Твоя и на Земле, как на небе!»

Это не только заявление о готовности полностью включиться в божественную волю, но в этом заложено и обещание заботиться об этой воле, со всем усердием стремиться распознать эту волю. Ведь это стремление должно предшествовать включению в эту волю, потому что пока человек не знает её должным образом, он не может и руководствоваться ею в своём ощущении, мышлении, в речах и в образе действий!

Какое же колоссальное наказуемое легкомыслие для каждого человека — вновь и вновь давать своему Богу эти заверения, если в действительности он совершенно не заботится о том, каков род этой Божьей воли, покоящейся твёрдо закреплённой в творении. Ведь человек лжёт каждым словом молитвы, когда осмеливается говорить это! Тем самым он предстаёт пред Богом как лицемер! К старым долгам вновь и вновь накапливает новые и чувствует себя в конце концов ещё более жалким, когда в потустороннем он должен тонко-вещественно рухнуть под этим бременем.

Только если эти фразы действительно исполнены душой как предварительное условие, она может затем продолжать говорить:

«Хлеб наш насущный дай нам на сей день!»

Это означает то же, что и: «Если я исполнил то, в чём уверял, то пусть Твоё благословение покоится на моей земной деятельности, чтобы в заботах о моих грубо-вещественных нуждах я всегда сохранял время жить по Твоей воле!».

«И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим!»

В этом заложено знание о неподкупном справедливом взаимодействии духовных законов, дающих Божью волю. И в то же время выражение заверения о полном доверии к ним, ведь просьба о прощении, то есть об освобождении от вины, по условию строится на предварительном исполнении человеческой души — на её собственном прощении всего неправедного, что содеяли с ней ближние.

Но тот, кто способен на это, кто уже простил своим ближним всё, тот и в себе очистился настолько, что сам никогда намеренно не поступит неправедно! А значит, он свободен и от всей вины перед Богом, поскольку там считается неправедным лишь всё то, что делается намеренно по дурному желанию. Лишь из-за этого оно только и становится неправедным. В этом и состоит огромное отличие от всех существующих в настоящее время человеческих законов и земных воззрений.

Следовательно, также и в этой фразе основание — это вновь обещание каждой стремящейся к Свету души своему Богу, объявление её истинного желания, для исполнения которого она надеется получить силу в молитве, в углублении и прояснении себя, что при правильном отношении и настанет с ней по закону взаимодействия.

«И не введи нас в искушение!»

Это ложное понятие, если человек читает в этих словах, что он искушаем Богом. Бог никого не искушает! В данном случае речь идёт только о неверной передаче, при которой неловким образом было выбрано слово «искушение». В его правильном смысле оно стоит в ряду с такими понятиями как «заблудиться», «сбиться с пути», то есть ложно идти, ложно искать на пути к Свету.

Это означает то же, что и: «Не дай нам идти ложными путями, ложно искать, не дай нам искушать время! Расточать, растрачивать! Но удержи нас от этого, если необходимо, то насильно, даже если нас должна будет коснуться такая необходимость как страдание и боль».

И этот смысл человек должен был бы уже расслышать в примыкающей части фразы, которая ведь и дословным текстом прямо относится к ней: «Но избавь нас от зла!»

Это «но» достаточно отчётливо показывает сопринадлежность. Её смысл равнозначен следующему: «позволь нам распознать зло, любой ценой для нас, даже ценой страданий. Через Твои взаимодействия сделай нас способными к этому при любой ошибке». В этом распознании заложено и избавление для тех, кто имеет на то добрую волю!

На этом заканчивается вторая часть, разговор с Богом. Третья часть образует завершение: «Ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки! Аминь!»

Как ликующее исповедание чувства собственной защищённости во всемогуществе Божьем при исполнении всего того, что душа как обет возлагает в молитве к Его стопам! —

Итак, эта молитва, данная Сыном Божьим, состоит из двух частей. Инициация сближения и разговор. В конце Лютером было добавлено ликующее исповедание знания о помощи во всём том, что содержит разговор, о получении силы для исполнения того, о чём душа дала обет своему Богу. А исполнение должно затем вознести душу в Царство Божие, страну вечной радости и света!

Таким образом, «Отче наш», если его действительно пережить, станет опорой и посохом для восхождения в духовное царство!

Человек не должен забывать, что в молитве он может, собственно, лишь обрести силу, чтобы иметь возможность самому претворить в действительность то, о чём он просит! Так он должен молится! И так и следует поддерживать молитву, которую Сын Божий дал ученикам!